нонна лючия любила дождь. мягкий перестук капель по черепице, шёпот воды в водостоках, тихое пение мокрых камней мостовой. "la pioggia è la musica della natura" – дождь это музыка природы, – часто говорила она. лючия нежно растерла каплю на ладони. сморщенная кожа жадно впитала влагу. дождь стучал по кровле и вместе с ритмом ливня лючия погрузилась в воспоминания. зажмурилась. улыбнулась сладким видениям, мелькавшим под прозрачными веками. они сидели на террасе – бабушка и внучка. – что тебе рассказать, тезоро? – она слегка усмехнулась, так и не открывая глаз, и положила иссохшую ладонь на острое девичье колено. – не знаю... а что ты сейчас видишь: радость или грусть? – девочка замолкла, пристально вглядываясь в любимое лицо. словно пыталась проникнуть в картинки прошлого, которые уносили прочь её бабушку. – грусть не любит огласки, – после томительного для девочки ожидания произнесла лючия. – но нонна – не одна же радость была в твоей жизни, – чуть капризно возмутилась девочка, – я хочу всё про тебя знать. всё, слышишь? – да не люблю я, тезоро, говорить о грустном и тяжёлом. и тебе не советую. она наконец-то открыла глаза и крепко прижала девочку к себе. в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь шорохом дождя. – знаешь, – медленно начала лючия, поглаживая внучку по волосам, – мы, итальянцы, умеем хранить секреты. не те маленькие тайны, что шепчут соседки через забор, а настоящие – те, что живут глубоко в сердце. девочка притихла, чувствуя, как бабушкины пальцы перебирают её пряди, словно четки. – когда-то давно моя нонна сказала мне: "лючия, печаль – как соль в еде. чуть-чуть – и блюдо становится вкуснее, а переложишь – испортишь всё". тогда я не поняла. думала, глупости говорит старая женщина. а теперь... лючия замолчала, прислушиваясь к дождю. его ритм изменился, став тише, мягче. – мы храним свои печали не потому, что стыдимся их, тезоро. мы храним их, чтобы они не затмили радость других. чтобы не заставляли плакать тех, кого любим. понимаешь? девочка задумчиво кивнула, хотя на самом деле не совсем понимала. но чувствовала – бабушка говорит о чём-то важном, о той мудрости, которую не прочтёшь в книгах. – лучше я расскажу тебе, как твой дедушка впервые пригласил меня на танец. о, это было на празднике сбора винограда! – глаза лючии заискрились. – он был такой неуклюжий, наступил мне на ногу три раза! но знаешь что? я притворилась, что не заметила. а он... он пел мне серенады каждый вечер целый месяц. внучка прыснула со смеху, представив своего строгого дедушку поющим под окном. – видишь? – лючия погладила девочку по щеке. – вот она, настоящая магия жизни – в этом смехе, в этих счастливых моментах. а грусть... грусть пусть остаётся каплями дождя на ладонях. она приходит и уходит, как этот ливень. дождь действительно начал стихать, оставляя после себя свежесть и аромат мокрой земли. лючия поднялась с кресла, по-прежнему держа внучку за руку. – пойдем-ка лучше сделаем канноли. я научу тебя своему секретному рецепту. тому самому, от которого твой дедушка когда-то потерял голову!